Всё, что ниже - просто горсть цветных стекляшек, найденных в картонной коробке из-под печенья на чердаке старого дома. В детстве они казались волшебным кладом, а теперь превратились в незначащий сор, который хранят ради сентиментальных воспоминаний, чтобы иногда, раз в несколько лет, случайно наткнувшись, перебирать, стирая пальцем пыль и разглядывая на просвет: красный, зелёный, жёлтый...
Меня тут нет. Вероятнее всего, меня вообще нет. Но вы можете попробовать поискать здесь.
Всё, что ниже - просто горсть цветных стекляшек, найденных в картонной коробке из-под печенья на чердаке старого дома. В детстве они казались волшебным кладом, а теперь превратились в незначащий сор, который хранят ради сентиментальных воспоминаний, чтобы иногда, раз в несколько лет, случайно наткнувшись, перебирать, стирая пальцем пыль и разглядывая на просвет: красный, зелёный, жёлтый...
Всё, что ниже - просто горсть цветных стекляшек, найденных в картонной коробке из-под печенья на чердаке старого дома. В детстве они казались волшебным кладом, а теперь превратились в незначащий сор, который хранят ради сентиментальных воспоминаний, чтобы иногда, раз в несколько лет, случайно наткнувшись, перебирать, стирая пальцем пыль и разглядывая на просвет: красный, зелёный, жёлтый...
среда, 01 мая 2013
Всю ночь над холмами плясали заревки и огневицы, расцвечивая небосвод алыми и лиловыми сполохами. А утром, звонким и свежим после прошедшего дождя, оказалось, что Лес окутался зеленоватой дымкой проклюнувшейся листвы. Воздух над ним с утра и до позднего вечера звенит от многоголосого птичьего щебета, высовывают из-под корней тонкие пальцы пробудившиеся от зимней спячки лесовички, а в траве у опушки уже вовсю копошится какая-то мелочь. Дорожка к колодцу наконец просохла, и в солнечные дни на ней бывает некуда ступить от выползших погреть крылышки сонных и медлительных пока ещё фейри.
Я с утра занялась садом. Высадила на грядки руту и горицвет, а на торфяной горке у забора — свежие семена багульника, которые Марта принесла вчера из Леса. Откуда она их берёт весной? Наверное, правду говорят, будто бы она ведьма и знается с древесными душами. Впрочем, разве не все мы тут Лесом меченые? Кто чуть больше, кто чуть меньше, а суть всё одна. Здесь другие и не живут, не выдерживают, даже не видя Леса и не зная его. А может, оттого и не выдерживают, что и не видя — чувствуют, ощущают Границу. Раменье.
Я с утра занялась садом. Высадила на грядки руту и горицвет, а на торфяной горке у забора — свежие семена багульника, которые Марта принесла вчера из Леса. Откуда она их берёт весной? Наверное, правду говорят, будто бы она ведьма и знается с древесными душами. Впрочем, разве не все мы тут Лесом меченые? Кто чуть больше, кто чуть меньше, а суть всё одна. Здесь другие и не живут, не выдерживают, даже не видя Леса и не зная его. А может, оттого и не выдерживают, что и не видя — чувствуют, ощущают Границу. Раменье.
понедельник, 02 апреля 2012
Всю ночь кто-то топотал над головой, стучал по жести когтистыми лапами. В водостоках что-то перекатывалось. Утром на крыше снова обнаружились отпечатки лап, впрочем, кажется, не там, где гремели. Томас пришёл с утра, поправил крыльцо, как будто налепил на него светло-жёлтую пахнущую свежим тёсом заплату. Жаловался, что кто-то таскает кур по ночам. Показала ему следы. Говорит, раньше таких не видел, но это, конечно, ещё ничего не значит.
Солнце просвечивает Лес насквозь, пронизывает так ярко и яростно, что на Рамень его сил уже почти не остаётся. Вот и стелется по обочинам затянувшееся междувременье, только небо над головой по-весеннему злое и бездонное, засмотришься чуть дольше, чем следует - того и гляди затянет, высосет через зрачок то ли душу, то ли рассудок, если только есть между ними какая-то разница. Знают ли местные, чувствуют, нет ли - а ходят, уткнувшись взглядом в мёрзлую кашицу под ногами, боятся, едва ли отдавая себе отчёт в своём страхе. Я тоже боюсь, но иногда всё же не выдерживаю, запрокидываю голову, позволив себе провалиться на минуту в эту сумасшедшую перехлёстывающую за край окоёма голубизну. Напрасно, конечно, а как удержаться?
Солнце просвечивает Лес насквозь, пронизывает так ярко и яростно, что на Рамень его сил уже почти не остаётся. Вот и стелется по обочинам затянувшееся междувременье, только небо над головой по-весеннему злое и бездонное, засмотришься чуть дольше, чем следует - того и гляди затянет, высосет через зрачок то ли душу, то ли рассудок, если только есть между ними какая-то разница. Знают ли местные, чувствуют, нет ли - а ходят, уткнувшись взглядом в мёрзлую кашицу под ногами, боятся, едва ли отдавая себе отчёт в своём страхе. Я тоже боюсь, но иногда всё же не выдерживаю, запрокидываю голову, позволив себе провалиться на минуту в эту сумасшедшую перехлёстывающую за край окоёма голубизну. Напрасно, конечно, а как удержаться?
среда, 28 марта 2012
Два часа просидела у пожарного пруда с сачком и кастрюлей. Свободного ведра почему-то не оказалось, хотя вчера я видела в кладовке аж три штуки разного размера. Вещи в этом доме постоянно пропадают и появляются вновь, к этому быстро привыкаешь и не обращаешь внимания. Так что пришлось взять большой медный чан, в котором тётя варила свиные ноги для студня. Замёрзла и промочила ботинки, но никто так и не появился. Звуков тоже не было.
Ночью был снегопад, и ворота завалило, так что пришлось браться за лопату. На козырьке крыши странные двупалые следы. На всякий случай раскидала во дворе просо.
Ночью был снегопад, и ворота завалило, так что пришлось браться за лопату. На козырьке крыши странные двупалые следы. На всякий случай раскидала во дворе просо.
вторник, 27 марта 2012
Пропал Джозеф. Мы все ещё с последнего листопада знали, что его позовут, но не думали, что это произойдёт так скоро, поэтому не сразу обратили внимание на его отсутствие. Должно быть, река в этом году вскрылась раньше обычного. Когда поняли, что произошло, было уже слишком поздно: Джо успел добраться до опушки. Преследовать его по пробуждающемуся Лесу никто не решился.
Вслед за Джозефом куда-то подевались все его кошки. Хотелось бы знать, куда? Не думаю, что их могла привлечь студёная вода. Да и в песнях они смыслят побольше нашего. Правда, когда я спросила о них у Берты, она разозлилась и велела держаться от её дома подальше с моими дурацкими побасками, так она выразилась. И ещё сказала, что никаких кошек у них с Джозефом отродясь не было. Интересное дело, фэйри у них на грядках тоже сами собой повывелись, вместе с кротами и крысами?
А потом, когда я шла уже от Бертиного дома, услышала, как в пожарном пруду возле Старого проезда кто-то плескал по воде как будто ладонями, или, может быть, плоским хвостом, и пускал пузыри, но увидеть, кто это был, так и не удалось. Не представляю, чтобы там мог жить кто-то, кроме тритонов и головастиков. Там глубины-то метра на полтора, если не меньше. Но головастики вроде не булькают, да и рано для них, снег ещё не сошёл.
Надо просить Томаса выправить мне крыльцо, чуть не провалилась, когда поднималась по ступенькам. И над дымоходом тоже огромная дыра.
Вслед за Джозефом куда-то подевались все его кошки. Хотелось бы знать, куда? Не думаю, что их могла привлечь студёная вода. Да и в песнях они смыслят побольше нашего. Правда, когда я спросила о них у Берты, она разозлилась и велела держаться от её дома подальше с моими дурацкими побасками, так она выразилась. И ещё сказала, что никаких кошек у них с Джозефом отродясь не было. Интересное дело, фэйри у них на грядках тоже сами собой повывелись, вместе с кротами и крысами?
А потом, когда я шла уже от Бертиного дома, услышала, как в пожарном пруду возле Старого проезда кто-то плескал по воде как будто ладонями, или, может быть, плоским хвостом, и пускал пузыри, но увидеть, кто это был, так и не удалось. Не представляю, чтобы там мог жить кто-то, кроме тритонов и головастиков. Там глубины-то метра на полтора, если не меньше. Но головастики вроде не булькают, да и рано для них, снег ещё не сошёл.
Надо просить Томаса выправить мне крыльцо, чуть не провалилась, когда поднималась по ступенькам. И над дымоходом тоже огромная дыра.
пятница, 23 марта 2012
14:31
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 16 декабря 2011
Возвратить бы нам те острова и певучие реки, где корабль из старой рябины с зелёными парусами, где в кустах за дорогой дракон с золотыми глазами опускает устало тяжёлые сонные веки. Где из веток и лент можно выстроить сказочный замок, где у каждого камня - и имя, и метка на карте, где апрель начинается даже немножечко в марте, где в ручье под мостом по ночам можно встретить русалок, а крылатые змеи с собачьими головами прилетают в грозу к одинокой сосне на опушке, где у самой излучины в роще, в забытой избушке, прячет старая ведьма горшок с колдовскими словами. А за дальним холмом то огни, то как будто хохочет, и не нужно усилий и снов, чтобы в сказку поверить: отпечатки трехпалые лап небывалого зверя я своими глазами видала в дорожной пыли у обочин.
понедельник, 24 октября 2011
Спелых плодов нет там, и
Нет налитых колосьев.
Вытертыми монетами
Городу платит осень.
Каждому по делам его,
Каждому, кто попросит.
Каждому, кто из рук вино
Принял у леди Осень.
Горькую соль — павшим,
Ветер дорог — отчаянным,
А мне — крылатые башни
Над дождевыми причалами.
А мне — по ступеням выше,
Туда, где, стекая в каналы,
Царапает брюхом крыши
Небесное покрывало.
Нет налитых колосьев.
Вытертыми монетами
Городу платит осень.
Каждому по делам его,
Каждому, кто попросит.
Каждому, кто из рук вино
Принял у леди Осень.
Горькую соль — павшим,
Ветер дорог — отчаянным,
А мне — крылатые башни
Над дождевыми причалами.
А мне — по ступеням выше,
Туда, где, стекая в каналы,
Царапает брюхом крыши
Небесное покрывало.
суббота, 23 июля 2011
12:46
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 30 марта 2011
Смотрит. Не слушает. Голос строгий.
Вглядывается в глаза — и куда-то дальше.
Перекатывает во рту слоги
будто камни или конфеты. Ни капли фальши.
Безупречен. Холоден. Отстранённо
перекладывает листы. Устало
улыбается. Последнего батальона
последний командующий. С пьедестала
невозведённого монумента
неотданные команды, непрожитые моменты.
Было, не было —
просто фрагменты.
Обрывки выцветшей киноленты.
Было небо.
Вглядывается в глаза — и куда-то дальше.
Перекатывает во рту слоги
будто камни или конфеты. Ни капли фальши.
Безупречен. Холоден. Отстранённо
перекладывает листы. Устало
улыбается. Последнего батальона
последний командующий. С пьедестала
невозведённого монумента
неотданные команды, непрожитые моменты.
Было, не было —
просто фрагменты.
Обрывки выцветшей киноленты.
Было небо.
Я тебе подарю вечность. Опускается снегом на плечи
Антрацитово-бесконечный льдисто-звёздный небесный плащ.
Материнских объятий крепче нас удержит осенний вечер.
Загораются в заводи свечи, и доносится ветра плач.
Есть часы, когда всё возможно. Легкой поступью осторожно
Пробираются бездорожьем мириады ночных теней.
Полночь холодом студит кожу. Время правых рассудит позже:
Каждый делал лишь то, что должен. Чья же правда была верней?
[сентябрь 2007]
Антрацитово-бесконечный льдисто-звёздный небесный плащ.
Материнских объятий крепче нас удержит осенний вечер.
Загораются в заводи свечи, и доносится ветра плач.
Есть часы, когда всё возможно. Легкой поступью осторожно
Пробираются бездорожьем мириады ночных теней.
Полночь холодом студит кожу. Время правых рассудит позже:
Каждый делал лишь то, что должен. Чья же правда была верней?
[сентябрь 2007]
У ночи серебристое лицо.
Ты знаешь, отчего сияет летом
Луна, как небывалое кольцо,
Наполненное патокой и светом?
Однажды ты увидишь их глаза,
Тех самых неродившихся созвездий.
Ночь, лунной пряжей нас с тобой связав,
Закружит танец звезд, любви и мести.
Мы можем заглянуть за тот предел,
Где даже небо переходит в вечность.
Быть может, это наш с тобой удел:
Вдвоем принять вселенную на плечи.
[20 июля 2007]
Ты знаешь, отчего сияет летом
Луна, как небывалое кольцо,
Наполненное патокой и светом?
Однажды ты увидишь их глаза,
Тех самых неродившихся созвездий.
Ночь, лунной пряжей нас с тобой связав,
Закружит танец звезд, любви и мести.
Мы можем заглянуть за тот предел,
Где даже небо переходит в вечность.
Быть может, это наш с тобой удел:
Вдвоем принять вселенную на плечи.
[20 июля 2007]
В тускло-серой дымной мути
Звёзды – точно слёзы ночи.
Что они нам напророчат,
Выплетая нити судеб?
Если б фонари у дома
Стали звёздами однажды,
Разве не умел бы каждый
Понимать их с полуслова?
Если б только мог я звёзды
Рвать, как гроздья винограда!
Я любил тебя когда-то…
Только плакать слишком поздно.
[3 марта 2005]
Звёзды – точно слёзы ночи.
Что они нам напророчат,
Выплетая нити судеб?
Если б фонари у дома
Стали звёздами однажды,
Разве не умел бы каждый
Понимать их с полуслова?
Если б только мог я звёзды
Рвать, как гроздья винограда!
Я любил тебя когда-то…
Только плакать слишком поздно.
[3 марта 2005]
Рыжая белка-комета взмахнула хвостом,
Мимо плывут, как во сне, вереницы песен.
Звёздочный кот погоняет планеты хлыстом,
И для него бесконечный свод неба тесен.
[сентябрь 2004]
Мимо плывут, как во сне, вереницы песен.
Звёздочный кот погоняет планеты хлыстом,
И для него бесконечный свод неба тесен.
[сентябрь 2004]
Дорога ложится как строчка прямо,
Должно быть, сегодня нам по пути.
О боги, в кого ты такой упрямый!
Ну кто тебя вновь торопил уйти?
Но утро опять расплескало краски,
И только для нас занялась заря:
Для тех, кто как ты не наденет маску,
И тех, кто не снимет её - как я.
А время замедлилось на развилке,
Как будто гадало, куда свернуть.
А может быть, именно та тропинка
И есть наш единственно верный путь?
Но утро опять расплескало краски,
И только для нас занялась заря:
Для тех, кто не может не верить в сказки,
И тех, кто не хочет не верить - как я
[17 декабря 2009]
Должно быть, сегодня нам по пути.
О боги, в кого ты такой упрямый!
Ну кто тебя вновь торопил уйти?
Но утро опять расплескало краски,
И только для нас занялась заря:
Для тех, кто как ты не наденет маску,
И тех, кто не снимет её - как я.
А время замедлилось на развилке,
Как будто гадало, куда свернуть.
А может быть, именно та тропинка
И есть наш единственно верный путь?
Но утро опять расплескало краски,
И только для нас занялась заря:
Для тех, кто не может не верить в сказки,
И тех, кто не хочет не верить - как я
[17 декабря 2009]
Порою я ловлю твой взгляд,
И мне вдруг кажется, что где-то
В твоих зрачках застыло лето
И листья с солнцем говорят.
Там, в глубине кошачьих глаз,
Спят недоступные мне дали,
Две невозможных вертикали
Ведут свой собственный рассказ.
Их удивительный узор,
Сетями оплетая душу,
Вдруг повлечет её наружу –
Я первым опускаю взор…
[25 января 2009]
И мне вдруг кажется, что где-то
В твоих зрачках застыло лето
И листья с солнцем говорят.
Там, в глубине кошачьих глаз,
Спят недоступные мне дали,
Две невозможных вертикали
Ведут свой собственный рассказ.
Их удивительный узор,
Сетями оплетая душу,
Вдруг повлечет её наружу –
Я первым опускаю взор…
[25 января 2009]
В ночь уходит последний корабль.
За причалом написанных песен
Остаются дремать вечера
Камельков и обшарпанных кресел.
Расстаемся… Грустить? Для кого?
Разве это нас сделает ближе?
И, наверное, скоро другой
Поцелует уста цвета вишен.
Как и раньше, в камине огонь
Набросает на стенах эскизом:
Лампа. Книга. К ладони – ладонь.
Круглый столик с китайским сервизом.
Вы не станете больше, увы,
Вспоминать наш роман на обоях.
Ожидание новой главы
В Ваших дивных глазах цвета хвои.
[16 июня 2008]
За причалом написанных песен
Остаются дремать вечера
Камельков и обшарпанных кресел.
Расстаемся… Грустить? Для кого?
Разве это нас сделает ближе?
И, наверное, скоро другой
Поцелует уста цвета вишен.
Как и раньше, в камине огонь
Набросает на стенах эскизом:
Лампа. Книга. К ладони – ладонь.
Круглый столик с китайским сервизом.
Вы не станете больше, увы,
Вспоминать наш роман на обоях.
Ожидание новой главы
В Ваших дивных глазах цвета хвои.
[16 июня 2008]
Цветок тюльпан.
Упал прозрачный тюль. Пан
дремлет под кустом.
Есть лета вкус в том
самом венчике цветочном.
Ночи
прозрачной и молочной
очи.
Видишь ли те тени
лесных видений?
(У лени лета след олений)
[12 июля 2007]
Упал прозрачный тюль. Пан
дремлет под кустом.
Есть лета вкус в том
самом венчике цветочном.
Ночи
прозрачной и молочной
очи.
Видишь ли те тени
лесных видений?
(У лени лета след олений)
[12 июля 2007]
Я попрошу прощенья за любовь,
Я попрошу прощенья за измену,
За поцелуй несмелый, самый первый,
И музыку, услышанную вновь.
Что может быть нелепей и смешней
Привычных слов и рифм, банальных истин?
Листов бумажных – как осенних листьев
Не счесть, упавших с призрачных ветвей.
[23 октября 2006]
Я попрошу прощенья за измену,
За поцелуй несмелый, самый первый,
И музыку, услышанную вновь.
Что может быть нелепей и смешней
Привычных слов и рифм, банальных истин?
Листов бумажных – как осенних листьев
Не счесть, упавших с призрачных ветвей.
[23 октября 2006]
Смеялись зелёным светом
Между волнами тени;
Воздух был полон летом,
Знойной июльской ленью.
Нежной душой птичьей,
Белым крылом лебединым
Мальчик почти обычный
Всплескивал неба льдину.
Был ли вторым Икаром,
Просто ль хотел согреться,
Или пылал жаром
Солнца кусок в сердце,
Только – быстрее! Выше! –
И упал, опаленный пламенем.
И увидел, что море – дышит,
У моря лицо мамино.
[19 марта 2006]
Между волнами тени;
Воздух был полон летом,
Знойной июльской ленью.
Нежной душой птичьей,
Белым крылом лебединым
Мальчик почти обычный
Всплескивал неба льдину.
Был ли вторым Икаром,
Просто ль хотел согреться,
Или пылал жаром
Солнца кусок в сердце,
Только – быстрее! Выше! –
И упал, опаленный пламенем.
И увидел, что море – дышит,
У моря лицо мамино.
[19 марта 2006]
На закате у причала
Корабли волна качала.
Ты смотрела и молчала,
Стоя на краю земли.
Опускалось солнце в море,
Как жемчужина в ладони,
И в немолкнущем прибое
Танцевали корабли.
Что тебе сказал тогда я
Знает лишь вода морская,
Только чайки, пролетая,
Слышать те слова могли.
Но нескромный южный ветер,
Что умчался на рассвете,
Вздох нечаянный заметил,
С губ сорвавшийся твоих.
[11 октября 2005]
Корабли волна качала.
Ты смотрела и молчала,
Стоя на краю земли.
Опускалось солнце в море,
Как жемчужина в ладони,
И в немолкнущем прибое
Танцевали корабли.
Что тебе сказал тогда я
Знает лишь вода морская,
Только чайки, пролетая,
Слышать те слова могли.
Но нескромный южный ветер,
Что умчался на рассвете,
Вздох нечаянный заметил,
С губ сорвавшийся твоих.
[11 октября 2005]